Для туристов, путешествующих пешком, на горных велосипедах, верхом или на джипах, рассказ о первом домашнем животном и первом боге — медведе лучше проводить у пещеры Малой Академии наук. Она находится в живописной седловине на подъеме от Алушты (а точнее от местечка с названием Лаванда) к яйле Северной Демирджи.
Крымские авторы никогда особо не обращали внимание на широко распространенные в Европе «медвежьи» пещеры и никогда «не делали культа» из медведя.
И уж тем более мало кто связывает медведя с представлением о рыцарских и богатырских сражениях с драконами, освобождением красных девиц и прочими сказочными геройствами. «Сказка ложь, да в ней намек…».
Многие знают, что самые лучшие русские народные сказки сняты в Крыму, но древнюю историю славян не особо принято связывать с некими «реалиями каменного века» в Крыму. И, конечно, все не так просто, а главное — мифологические представления не только славян, но и обширного круга родственных им народов, связаны с культом медведя. Об этом очень увлекательно и а мощной научной базе рассказал академик Рыбаков. Но в его книге речь не идет о Крыме.
Действительно, на фоне археологических открытий культур каменного века в Пиринеях, Альпах, Урале и горах Средней Азии, Крым выглядит более чем скромно.
Но как раз Крым дает представление о том, что человечество и в самые суровые времена похолодания в Европе (которое принято называть Ледниковым периодом) не только находило замечательные механизмы выживания и развития, но и занималось самой настоящей магией. Эта магия была основана на знаниях и чувствах, тренировках и ритуалах, а главное — на искусстве, которое сочетало в себе и точность изображения, и виртуозное использование абстрактных символов.
Плавная и постепенная эволюция культур каменного века до технологий тавров, которые угадываются в описаниях античных авторов, и к образу жизни крымских горцев — татов, описанных в трудах средневековья, дают нам надежду понять по-настоящему наших далеких предков.
Паломничество к святым местам всегда предполагает и некое физическое напряжение. Самое естественное — восхождение в горы и затем уход в подземный мир.
Теперь небольшая цитата из книги В. Юлюхина и В. Дублянского «Вслед за каплей воды»:
«В весенние школьные каникулы 1963 года шумный лагерь юных археологов раскинулся на склоне долины между массивом Северная Демирджи и вершиной Пахкал-Кая, почемуто еще со времен партизанских боев Отечественной войны получившей название Лысый Иван. Где-то за перевалом в долину Ангары, на крутых западных склонах Демирджи, укрылась интересная пещера, обнаруженная алуштинскими школьниками-краеведами.
Мы прибыли в лагерь, когда археологические раскопки в пещере были в самом разгаре. Пока мы отдыхали и готовились к маршруту, Аскольд Александрович Щепинский, сотрудник Института археологии Академии наук УССР, теребя отросшую бородку, сообщал последние новости. Оказалось, что пещера состоит из двух этажей. Верхний это тридцатиметровая галерея, заканчивающаяся нагромождением крупных глыб известняка, напоминающим по форме алтарь. Над ним нависают известковые натеки.
В метре над алтарем археологи обнаружили высеченное в натеке изображение человеческого лица ровный круг диаметром 12 сантиметров, на котором углублениями показаны глаза и рот. А над этим лицом четкими линиями обозначен равносторонний крест.
Под изображением лица и креста, на глубине 15 сантиметров, в шурфе был найден обломок стенки лепного сосуда и несколько костей какихто крупных животных. Ближе к входу в пещеру в этом же слое встречаются обломки раннесредневековых гончарных сосудов. Ниже залегает слой суглинка, насыщенный обломками лепной глиняной посуды с черной лощеной поверхностью. Резной линейный орнамент, характерный для кизилкобинской культуры, позволил отнести эти находки к VII-VI векам до нашей эры.
Входная галерея соединяется сложным, изогнутым наподобие винта 30метровым колодцем с обширным нижним залом пещеры. Вся центральная часть его усеяна костями животных. Среди них преобладают черепа и кости ног, то есть именно те части туши животного, которые чаще всего приносились в жертву божеству.

Помните какими удивительно гибкими все мы были в детстве? Мы могли согнуться пополам и легко достать коленкой до кончика носа! Стретчинг занятия вернут вам эту гибкость, от которой появляется легкость во всем теле. Стретчинг поможет вам предупредить такие травмы как растяжения мышц и связок, особенно если вы занимаетесь другими видами физических нагрузок, например, силовыми упражнениями или танцами, стретчинг будет очень вам полезен.

Мне кажется, закончил осторожный Аскольд Александрович, труднодоступность пещеры, характер наскальных рисунков и состав археологического материала достаточно убедительно свидетельствуют о том, что здесь находилось святилище. Вероятно, оно было связано с поклонением скотоводческому божеству. Весной и осенью у скотопрогонной тропы совершались жертвоприношения. Мясо жарили и варили, а черепа и ноги приносили в жертву подземному божеству: сбрасывали их в колодец через отверстие в алтаре…
Юра Бачинский, руководитель палеозоологического отряда, больше всего заинтересовался костями.
Нет ли там чегонибудь поинтереснее? допытывался он. Ну, каких-нибудь медвежьих, оленьих и прочих косточек?
Как нет? Мы нашли там целый череп пещерного медведя.
Рассортировав и определив все кости, найденные археологами в основании внутренней шахты, под алтарем, Юра Бачинский подозрительно оглядел небольшое углубление, заполненное буроватокрасной пещерной глиной.
А нука, Саша, копни здесь!
Воспитанник Олега Ивановича Саша Ларионов, прикомандированный к Бачинскому как любитель всяких костей и древностей, копнул. С треском поднялась тонкая натечная корочка, покрывающая глину. Еще несколько ударов киркой и перед нами открылось скопление крупных, массивных костей!
Медведь! выдохнул Саша, увидев знакомые клыки, покрытые порыжевшей и потрескавшейся от времени эмалью. Пока мы общими силами раскапывали это уникальное местонахождение, Юра успел обнаружить в другом конце нижнего зала почти целые скелеты еще двух медведей.
Как эти звери угодили в нижний этаж, осталось загадкой. Возможно, они свалились в него из входной галереи.
Кости пещерного медведя изредка встречаются в культурных слоях позднепалеолитических стоянок Крыма. Но в захоронениях, не связанных с деятельностью древнего человека, их находят гораздо реже. Два года назад в Красной пещере мы нашли даже новый подвид этого интересного животного, а вот сейчас целых три экземпляра!
Пещерному медведю «повезло». Его облик можно восстановить не только по ископаемым костным остаткам, но и по рисункам и статуэткам, созданным руками человека, жившего в те давние времена. Пещерный медведь часто выбирал для жилья полости, которые были необходимы как убежище первобытному человеку. Чтобы захватить пещеру, людям приходилось выкуривать его оттуда дымом, а чтобы медведь не мог снова проникнуть в нее складывать каменные стенки у входа в пещеру и разводить костры. Пещерные медведи и люди враги, говорят одни исследователи и в подтверждение ссылаются на найденный археологами череп медведя, в котором глубоко засел каменный топор. В некоторых пещерах Франции жилищах древних неандертальцев обнаружены странные прямоугольные каменные ящики, тщательно прикрытые плоскими каменными плитами. В каждом из них лежит по нескольку черепов пещерного медведя. Может быть, ритуальное захоронение останков пещерных медведей это первый культовый обряд человечества?
Не одна увлекательная страница книги Норбера Кастере «Десять лет под землей» посвящена описанию открытой им «художественной галереи» с изображениями пещерных животных в пещере Монтеспан. Что заставляло кроманьонцев создавать эти древнейшие произведения искусства? И почему опятьтаки пещерному медведю принадлежит главное место на этой «выставке»? Только ли в силу сложившихся культов?
Немецкий зоолог Г. Вендт в книге «Я искал Адама» выдвинул интересное и смелое предположение. Во время похолодания, вызванного оледенением, травы и коренья, которыми в основном питались пещерные медведи, были доступны только дватри месяца в году. Остальное время медведи проводили в пещерах, которые постепенно становились их тюрьмой. Зубы работали мало и у молодых медведей за зиму вырастали так, что смыкали им пасть. На большинстве черепов пещерного медведя последнего периода его существования найдены следы воспаления челюстей; изменения костной ткани свидетельствовали о том, что животные, жившие в тесных, сырых пещерах, болели рахитом и артритом. Характерные изменения в черепе говорят и о том, что среди пещерных медведей распространился актиномикоз болезнь, которая поражает сейчас исключительно травоядных животных овец, коров, коз.
Так, может быть, пещерный медведь, грузное травоядное животное, проводившее треть жизни в спячке, был для неандертальцев чемто вроде живой кладовки с пищей? Медведя убивали в темной нише пещеры почти так, как убивают в хлеву корову или свинью. Вот отсюда и пошел культ медведя, такой же естественный, как другие охотничьи, земледельческие и скотоводческие культы, призванные обеспечить благополучное существование племени.
Постепенно пещерный медведь вымер или был истреблен, а его место занял меньший по размерам, но гораздо более подвижный и опасный бурый медведь. Среди сибирских племен и лапландцев культ его сохранялся до конца прошлого века.»
Ну, что же, на небольшом крымском материале ученые лишь высказали некоторые предположения. Давайте теперь обратимся к обзорному материалу о роли медведя в язычестве древних славян и соседних народов Евразии.
Здесь и далее в кавычках цитаты из книги академика Рыбакова «Язычество древних славян»:
«…в гроте Тешик-Таш. Здесь был найден череп неандертальского мальчика, а около него — два рога горного козла. «Дальнейшие раскопки выяснили неожиданную и поистине потрясающую картину, подобной которой не видел еще ни один исследователь: вокруг черепа мустьерского человека когда-то в строгом порядке, явно по определенному плану в виде круга, расставлены были рога горного козла. Это неопровержимо свидетельствовало о том, что здесь был уже разум, логический план действий, целый мир представлений, который стоял за этим действием». Опираясь на идею круга и на устойчивую ориентировку погребений, А. П. Окладников считает возможным говорить даже о солнечном культе. Общая ситуация тешик-ташского захоронения позволяет высказать еще одно предположение: не являлась ли пара рогов в центре всей композиции, у самого черепа мальчика, остатком охотничьей маски, изготовленной, так сказать, из скальпа козла? Маска могла быть не ритуальной, а обычной принадлежностью охоты на этих осторожных и пугливых животных,
но факт захоронения с подобной маской мог бы говорить уже о ритуале.»

Странно, почему не высказывается предположение, что череп мальчика (точнее сам мальчик) был жертвой?
Если речь идет о солнечном культе в эпоху оледенения (или похолодания, если не признавать Великого оледенения Европы вообще), то достаточно вспомнить сказки самых разных европейских народов, где речь идет о поисках пропавшего солнца.
Жертвенный мальчик должен был вернуть солнце и теплолюбивую дичь, для этого его отправили в другой мир.
Сам процессы охоты на «осторожных и пугливых животных» не был настолько безнадежно сложным, чтобы требовать перед каждой охотой убивать ребенка. Ритуальное убийство может быть оправдано только катастрофическим изменением климата, когда под угрозой гибели оказалось все племя.
«…При сопоставлении археологических и этнографических данных поражает удивительная архаичность медвежьего праздника: охотники Сибири, так же, как и далекие неандертальцы, отрезали голову и лапы медведя, так же прятали их в «медвежьи амбары», в которых за долгие годы «превеликие скоплялись груды костей…». Очевидно, и в мустьерских пещерах тоже устраивались какие-то медвежьи праздники, подобные сибирским, — слишком уж одинаковы материальные следы, поддающиеся сопоставлению. Географически преобладание охоты на медведя и медвежий культ в мустьерское время ограничены Центральной Европой и южной половиной Восточной Европы (включая и Кавказ).»
= = если перед словом неандертальцы убрать слово далекие, то оснований для удивления будет явно меньше:) хотя и 12-14 тысяч лет между временем оледенения и началом 20 века, когда охотничьи ритуалы были еще в ходу прошло очень много времени.
«…Важные сведения о культе медвежьей лапы в XIX — XX вв. дает нам этнография.
Медвежья лапа, носившая название «скотьего бога», вывешивалась еще в начале XX в. подмосковными крестьянами во дворах для охраны скота. «Скотьим богом», как известно, летопись называет Волоса.
Не совсем понятны сомнения Н. Н. Воронина по поводу сущности этого культа («… смысл медвежьей лапы в погребениях… не поддается раскрытию в полной мере»).»

Исходя их данных многих исследователей медвежьих пещер от Западной Европы до Сибири именно медведь был первым домашним животным. Его зимняя спячка была очень удобным фактором, чтобы держать медведя в пещере до необходимости убить его и съесть. Тотемный характер медведя проявлялся не в том, что его нельзя было убивать, а в том, что это делалось только в особых случаях и с особыми ритуалами.
Священное число 7, вероятно, связано с числом звезд в созвездии Большой Медведицы. У тюрков и монголов, а также у скандинавов священным числом является 9. Судя из зороастрийских текстов, главными священными числами иранцев являются 9 и 10. Культ медведя «привязан» больше к славянам, балтам и сибирским охотничьим народам дотюркского происхождения.
Сохранение культа медведя как первого домашнего животного, то есть связь его со скотьим богом Велесом говорит о том, что переход охотничьих племен Русской равнины к производящей экономике происходил достаточно мирно, без утраты древних верований и без крупных человеческих потерь. Однако можно признать и мощное культурное влияние носителей производящей экономики, которое в языковом плане далеко отодвинуло славян и балтов от сибирских племен.
Что касается германцев, то самый значительный город, в названии которого есть медведь -Берлин находится на землях пруссов, балтийского народа, колонизованного тевтонским орденом. И, скорее всего, Берлин основан славянами. Во всяком случае, даже нынешним берлинцам немецкий язык дается тяжело, берлинский диалект — один из самых не-германских по произношению.

«Сказки о Медвежьем Ушке, очевидно, уже в давнюю пору контаминировались с позднейшим сюжетом о трех царствах. Повествование о чудесном рождении героя и его первых подвигах-забавах является всего лишь введением в главную часть. Следует сказать, что к сюжету о трех царствах присоединялись различные герои, тоже тотемистического облика: сын собаки, сын быка или сын лошади. Сам основной сюжет о царствах, как будет показано ниже, уже бытовал в праславянской среде во времена Геродота. Следовательно, архаичные варианты рождения героя, содержащие явные отголоски тотемизма, должны быть отнесены к какой-то еще более отдаленной эпохе. Соблазнительно возвести истоки преданий о родстве человека с медведем к тем мустьерским тысячелетиям, когда медвежьи пещеры так красноречиво свидетельствовали о зарождении культа медведя, осознаваемого неандертальцами, очевидно (так можно судить по данным этнографии), в качестве тотемического предка, медведя-родича.
Есть в сказках о Медвежьем Ушке одна устойчивая деталь, не встречающаяся никогда в аналогичных сказках с другими героями: человек-медведь оказывается на дне глубокого колодца, криницы, и люди сверху пытаются его убить огромным камнем в полтораста пудов. В одном из давно записанных вариантов (Подолия) «громада» людей убивает человека-медведя на дне криницы сброшенным сверху камнем. Нельзя утверждать, что данные сказки непосредственно отразили первобытную охоту неандертальцев на пещерного медведя, которого охотники действительно всей «громадой» убивали у выхода из пещеры или в ловчей яме, бросая сверху камни. Но необходимо учитывать, что в полосе обитания медведей, где охота на них велась непрерывно и в послеледниковое время, архаичные формы охоты могли консервироваться в виде обряда, тем более стойкого, чем долее удерживались представления о тотемической связи людей с родом медведей.
В записях середины XIX в., сделанных на территории Белоруссии, зафиксирован настоящий медвежий праздник — комоедицы. Он празднуется накануне христианского благовещения – 24 марта как весенний праздник пробуждающегося после зимней спячки в берлоге медведя. К этому дню пекут специальные кушанья, а в самый медвежий день надевают вывороченные шерстью вверх шубы и тулупы и исполняют особый танец, воспроизводящий движения просыпающегося медведя. Здесь нет никаких следов ритуального убийства медведя, но и смысл этого весеннего праздника иной. Комоедицы вплотную примыкают к весеннему равноденствию и к древней, дохристианской масленице. Не лишено вероятия, что именно с этого эпизода пробуждения природы и начинался сложный масленичный весенний цикл.
Природа здесь была олицетворена медведем.
Совершенно исключительный интерес представляют в связи с комоедицами древнегреческие веселые медвежьи праздники, носившие название «комедиа». От этих карнавальных действий получила свое название позднейшая античная комедия.
Смысловое и лингвистическое единство «комедий» и «комоедиц» не подлежит сомнению.
Следовательно, возникновение подобных медвежьих праздников мы должны отодвинуть в
очень отдаленную индоевропейскую древность.»
«Последние 25 тыс. лет ледникового периода были, как известно, временем необычайно яркого и стремительного (по сравнению с предшествующим) развития первобытного общества. Эпоха верхнего палеолита характеризуется формированием современного в физическом смысле человека (Homo sapiens), господством коллективной охоты на крупнейших животных, развитием в связи с этим прочных общественных связей и внутренних законов жизни, а также необычайным расцветом искусства, шедшим crescendo и достигшим наивысшего уровня к последней стадии верхнего палеолита — к мадлену (15 -10 тыс. лет до н. э.).
Несколько десятилетий после открытия палеолитического искусства оно казалось или неправдоподобным, или же очень поздним, чуть ли не синхронным античному миру. До сих пор еще нет единой концепции, объясняющей сущность палеолитической пещерной живописи и декорировки мелких изделий.»
Достаточно, выбросить из исходных данных миллион лет, а ограничиться данными антропологии, генетики и культурологии. Творческий потенциал человека, как и его умственные и технологические возможности не изменялись никогда. И во всех человеческих популяциях они примерно равны, о чем свидетельствует быстрый по геологическим меркам (200 лет) подъем потомков африканских рабов к самым высотам общественного и культурного положения в США и странах Европы.
Несколько поколений, оказавшись в холодном климате без солнечного света, были буквально искарежены рахитом, артритами, у них была огромная задержка в половом развитии. Тем не менее, искусство неандертальцев и следы их религиозных обрядов говорят нам о нормальной человеческой духовности и способностях к развитому искусству.
Возвращение солнечного света и тепла, вызвало и огромную продуктивность всей природы, так что времени на охоту уходило совсем немного. Из жреческого сословия вполне могли выделиться профессиональные воспитатели, ученые, художники, которые были свободны от бытовых и охотничьих обязанностей.
В то же время смещение границ природных зон, изменение уровня морей и озер и положения береговых линий, требовали постоянных перемещений. С одной стороны, это вызывало появление сакральных областей, где оставались могилы предков — уже на далеких расстояниях от уходящих на север племен. С другой стороны, конктакты с другими племенами требовали «национальных» идеологий, племенного общественного самосознания, которое как раньше, так и теперь укрепляется только прихлопами, притопами, узорами определенной цветовой гаммы и прочими брендами.
Магия охоты логически связана с магией размножения, а загонные методы охоты, требующие огромного числа людей, на первую роль в таких обществах ставили плодовитую женщину. Мужчина, вооруженный копьем или рогатиной обычно только добивал пойманное в ловчую яму или упавшее со скалы животное. От загонщиков требовались только слаженные действия, громкие голоса или сила и ловкость, достаточные, чтобы нести факел. Женщины, дети, близорукие, косые, хромые, сухорукие и даже умственно отсталые или пацифисты одинаково хорошо справлялись с тем, чтобы участвовать в коллективной охоте. Поэтому палеолитические «венеры» отличались в глиняном своем воплощении лишь подчеркнутыми способностями рожать и выкармливать детей.
«В верхнепалеолитических слоях встречаются плоские дисковидные гальки диаметром в 9 -15 см, сплошь покрытые рисунками зверей, настолько похожими на стенную роспись пещер, что возникало даже предположение, что это — миниатюрные эскизы больших настенных изображений. Не думаю, что следует так модернизировать процесс работы первобытного художника. Кроме того, на одном диске, одно поверх другого обычно громоздится много (до семи) разных изображений; для эскиза проще было брать каждый раз чистую гальку. Гравировались здесь кони, олени, козлы, носороги, бизоны, медведи. Есть рисунок носорога со стрелами, попавшими ему в живот, есть медведь, пораженный двумя стрелами, что не оставляет сомнений в магическом характере рисунков, а следовательно, и дисков. Не являлись ли они охотничьими талисманами, на которые последовательно наносились контуры объектов предполагаемой охоты? К концу жизни охотника, т. е. в том виде, в каком они дошли до нас, они оказывались как бы своеобразными «дневниками охот», рассказом о том, в охоте на каких зверей принимал участие владелец талисмана.»
Лук, сугубо индивидуальное оружие, требующие сугубо индивидуальных охотничьих качеств. Охотничьи сообщества, где преобладала охота на быструю дичь при помощи копьеметалки или лука, выдвигали на первые роли именно удачливых охотников. Их родовые качества становились ценностью для всего племени, а потомство признавалась племенной верхушкой от рождения.
Так что слово «талисман» не совсем уместно. Талисман обычно покупают или выменивают. А вот если речь о «дневнике охот», о хронике подвигов, которые потом переходят по наследству к потомкам — это уже нечто гораздо важнее, чем талисман. Скорее это документ на особые права, информационное отображение племенной аристократии.
«В пещерах-святилищах с настенной живописью и наземной скульптурой археологи обнаружили на мягком грунте пола отпечатки ног палеолитических людей. Такие следы видны вокруг двух глиняных бизонов в пещере Тюк д’Одубер, входящей в один комплекс со знаменитой пещерой «Три Брата», где обнаружено изображение «колдуна» с оленьими рогами. Большая часть следов принадлежит подросткам 10-12 лет, что позволило А. Ф. Анисимову связать их с обрядом инициации, посвящением юношей в охотники.
Инициации, насколько мы знаем их по этнографическим материалам, содержали не только испытания в ловкости, меткости, бесстрашии и выносливости, но и являлись также и частичным приобщением подростков; к священным тайнам племени, к магическому ритуалу охотников. Как мы видели, магический элемент пронизывал все стороны жизни палеолитического охотника: в юности, когда он получал «аттестат зрелости», его водили в пещеру, глубоко под землю, и открывали ему таинственную, но полную магизма живопись, позволяли участвовать в плясках вокруг глиняных бизонов или покрытого настоящей шкурой медведя. Возможно, что и метание копий-дротиков в нарисованных или вылепленных зверей в пещерах тоже входило в ритуал инициации.»
При анализе текстов древних священных книг обычно упускается из виду для какого возраста они написаны. Характерно, что подавляющее большинство изображений «Тайной вечери» живописует нам некий сонм старцев, аксакалов, а вовсе не привычных учеников, школяров, студентов. Притом, что повседневная практика революционеров и террористов говорит о том, что ученики — это всегда ученики. Если говорить об учениках Иисуса, то двое из них (Иоанн и Иаков) были настолько малы, что в Иерусалим поехали в сопровождении своей матери. Петру, вероятно, было около 17-19 лет, поскольку он недавно женился, но детей у него еще не было. И лишь только мытарь Матфей, вероятно, был человек относительно зрелым (25-30?).
Возвращаясь к корням дидактики и философии — театрализация, сказочность, иносказание, притчи, классификации с нумерацией (для зазубривания, хотя мир един и никогда ничего в нем не делится на 1-е, 2-е, 3-е), повторения одного и того же в разных вариантах — все эти премудрости рассчитаны на изучение детьми 10-12 лет. Бородатые дядьки никогда не поймут, что на самом деле стоит за священными рисунками, священными текстами и священными плясками. Прежде всего, потому что нет никакого «на самом деле» и быть не может, потому что важен процесс воспитания, а вовсе не реальность. Реальность не совершенна. И не зачем тратить на нее время.
Важна ли реальность, чтобы попасть копьем в бегущего зверя? Если зверей всегда много, то важнее готовность охотника к броску и некоторый автоматизм навыков — то есть сугубо духовные свойства. По большому счету даже острота зрения и сила руки не имеют столько значения, сколько подготовка. Ну, это уже в философии боевых искусств расписано. Вернемся еще к цитате, чтобы подчеркнуть, что по мере потепления климата и ухода привычных промысловых животных на север и восток, инициация и воспитание в пещерах требовала все более дальних путешествий. С какого-то времени она становилась частью только элитарного воспитания. А затем — только путешествием принца за тридевять земель к сокровенным артефактам далеких предков.
Форма пещер после переселения племен на равнины эволюционировала в формы храмов (даже по обычным бытовым соображениям, чтобы обряды были скрыты от посторонних, а их участники пребывали в нужном торжественном полумраке и укрыты от непогоды).
«Многочисленные знаки на стенах пещер и на бытовых предметах свидетельствуют о той ступени развития мышления, на которой появляется абстрагирование, умение лаконичным графическим символом выразить сложное понятие. Символы умели писать и умели читать, так как иначе не было смысла так щедро размещать их посреди рисунков. Разгаданы знаки «жилища», «ловчей ямы», «изгороди», «засеки», женского и мужского начала, «женщины» (клавиформы), «мужчины». Ни разу не встречены знаки солнца или луны. Не было знака воды: переход оленей через брод изображен посредством рыб в положении вольного плавания; кони у водопоя показаны при помощи змеи и массы рыб. Вода в соответствии с ее скромной ролью в жизни охотников еще не вошла в знаковую систему кроманьонцев.»

Что касается солярных знаков — солярный крест, солярный круг (нечто вроде смайлика), крест в круге — это не только символы солнца, но и символы четырех времен года. Одна из немногих медвежьих пещер в Крыму — пещера МАН сохранила над местом, где был найден череп медведя и остатки ритуальной керамики также и высеченные на стене солярные знаки. Кстати, в этом коренное отличие предков евро-арийцев от иранцев, для которых характерно деление года на 6 сезонов. Для армян, как для иудеев и арабов символом вечности является шестиконечная звезда.
«Времени для созерцания природы или неба, для осмысления движения звездного небосклона не оставалось, хотя, разумеется, охотники уже считали сутки, знали семидневные фазы луны и лунные месяцы, необходимые им для простейших охотничьих расчетов.»

Это одна из небольших деталей, доказывающих, что человек не произошел в Африке, не расселялся из Африки, и Африка никогда не была генератором какой-либо глобальной культуры. Прежде всего, в силу экологической стабильности и избыточности пищевых ресурсов.
Что касается первой части цитаты, то она вступает в противоречие с высоким уровнем палеолитического искусства. Да и сейчас, при снижении численности промысловых зверей в тысячи раз, люди из охотничьих племен отличаются созерцательностью и любовью к философии, стремлением к нерациональной и нефункциональной красоте. Это вышивание цветным бисером, тончайшая резьба по кости и т.д. Если бы не вторжение нашей цивилизации с водкой и суетой…
«На обломке костяной пластинки из Ла-Мадлен изображено несколько человеческих фигур в позе бурлаков (согнутые ноги, наклоненные вперед туловища). Они тянут дерево или большие ветви. Назначение таких деревьев определяется рисунком из Марсалы, где изображена, по всей вероятности, искусственная засека, изгородь из горизонтально сваленных деревьев. У засеки оставлены «ворота», и двумя рядами точек в «воротах» загона обозначена сакма — след проскакавшего коня. Конь изображен внутри засеки непомерно крупно. Между ним и изгородью схематическими вертикальными черточками показаны охотники. Пластинка с «бурлаками», по всей вероятности, изображает строительство охотничьего загона из больших, тяжелых деревьев. Люди показаны здесь не условно, а весьма экспрессивно: зритель чувствует их трудовое напряжение.»
такой загон, если в него попадали жеребята уже мог стать основой для приручения коня.
«Живописное изображение из Виллара можно было бы назвать «портретом первого
тореадора»: разъяренный бизон бросается на охотника, стоящего лицом к зверю, ноги
человека согнуты для прыжка, руки подняты. С левой руки охотника свисает какой-то
предмет. В загривке бизона, в том месте, куда современные тореро вонзают шпагу, торчит
конец копья (его иногда принимают за рог). Здесь охотник невредим; ранен бизон.»
Традиционно невысокое положение женщины в странах Средиземноморья (от Балкан до Пиренеев), возможно, объясняется тем, что загонные методы охоты там никогда не получали большого развития. Бой с быком, безусловно, отражает огромный культурный пласт, который, скорее всего, противоположен германо-балто-славянскому культу коровы (одомашненного быка).
Учитывая, что приручение коровы произошло в Северном Причерноморье, как и то, что пережитки матриархата у сарматов сохранились до первых веков нашей эры, из трех ледниковых рефугиумов (убежищ), два — Лазурный берег и север Адриатики послужили основой для средиземноморского антропологического типа, а Северное Причерноморье — для нордического (балто-славяно-германского и туранского тюрко-иранского). Их различия проявляются, прежде всего, в отношении к женщине. Ни шведу, ни русскому, ни татарину никогда не взять в толк, как в мачо может уживаться презрение ко всему женскому и вечная серенадная озабоченность.
«Крайне интересное отражение жизненных явлений в искусстве представляет любопытная скульптурная поделка из кости, найденная на Гагаринской стоянке. На бруске мамонтова бивня вырезаны глубоким рельефом две лежащие человеческие фигурки, расположенные головами в разные стороны. Возникало предположение, что это — заготовки отдельных фигурок. Однако через восемь лет О. Н. Бадер на Сунгирской стоянке обнаружил парное погребение двух подростков с великолепными копьями, выточенными из целого мамонтова клыка. Мальчик и девочка лежали точно так, как это изображено на гагаринской «заготовке». Теперь гагаринский рельеф мы должны расценивать как точное (но неизвестно зачем изготовленное) изображение необычного погребального обряда.»
= = = = об этом «погребении» я читал как о необычно богатом в смысле костюмов, а также недоступной для современности технологии выравнивания мамонтовых бивней. Огромную проблему создает атеизм советских историков (иногда явно вынужденный, к чести Рыбакова, он очень спокойно ушел в своем тексте от ответственности за признание исконной религиозности человека). Но в части отнесения археологических находок к стоянкам или святилищам, трудности работы с материалом не преодолимы. Люди не хоронят своих покойников там, где живут. И так было всегда. Сунгирская стоянка — стоянка, кладбище, святилище, жертвенник? Если это нечто вроде летнего охотничьего лагеря, ну, допустим, погибли сразу два юных отпрыска богатых охотничьих родов. Их сложно было доставить к семьям и похоронить в родовой могиле?
В Скандинавии до 19 века сохранялся обычай закапывать или замуровывать в стенах живых детей или вместо них — жертвенных животных при строительстве на зыбком грунте крепостей, мельниц, мостов и т.д. Причем, не младенцев (как например, в ритуалах перехода силы от умершей ведьмы к молодой), а достаточно взрослых детей.
У славян ничего подобного не описывается, поэтому сложно понять смысл как захоронения, так и графической инструкции к нему, найденной на другой стоянке (опять же — стоянке ли?
Полное описание Сунгирского жертвенника говорит о том, что мальчика и девочку отправляли на поиски солнца. Вероятно, метод их умерщвления был тщательно подготовлен о основан был на использовании шаманских практик, например, грибов. Данные раскопок показали, что племя оставило своих посланцев «в верхнюю тундру» на несколько лет, а затем вернулось к месту их смерти.
В Крыму найдено множество захоронений детей времен каменного века, точнее – найдены или только детские захоронения, или парные захоронения младенцев и пожилых женщин. Но это уже тема другого нашего обзора.
Пока в качестве итога самых ранних форм религии коренного населения Крыма, обозначим ведущую роль медведя. Интересно, что у племен, развитие которых связано с равнинами, прежде всего у тюрков, важнейшим культовым животным является не медведь, а волк.
Территориальный отрыв древних святилищ в пещерах, а также табуирование знаний о медведе привело к многочисленным сказкам о драконах, живущих в горных пещерах.
Несложно найти доказательства того, что распространение христианства в Европе, в том числе и в Крыму, было связано с тем, что витязь направлялся в горы, чтобы убить священного медведя и жрецов.
Сохранились сведения о том, что в русском городе Ярославле произошло восстание народа из-за убийства священного медведя и четырех волхвов.
Ну а главное – на гербах многих русских, немецких и других европейских городов сохранилось изображение медведя.
Ну а в Крыму – Медведь-гора (Аю-даг) один из символов нашего полуострова.

Некоторые предварительные выводы на основе цитат:
«Два года назад в Красной пещере мы нашли даже новый подвид этого интересного животного…»
«Немецкий зоолог Г. Вендт в книге «Я искал Адама» выдвинул интересное и смелое предположение. Во время похолодания, вызванного оледенением, травы и коренья, которыми в основном питались пещерные медведи, были доступны только два-три месяца в году. Остальное время медведи проводили в пещерах, которые постепенно становились их тюрьмой. Зубы работали мало и у молодых медведей за зиму вырастали так, что смыкали им пасть. На большинстве черепов пещерного медведя последнего периода его существования найдены следы воспаления челюстей; изменения костной ткани свидетельствовали о том, что животные, жившие в тесных, сырых пещерах, болели рахитом и артритом. Характерные изменения в черепе говорят и о том, что среди пещерных медведей распространился актиномикоз — болезнь, которая поражает сейчас исключительно травоядных животных овец, коров, коз.»
Итак, моя версия: пещерный медведь не был отдельным биологическим видом, а только результатом болезненных изменений и мутаций обычного бурого медведя, вызванных экологическими факторами так называемого Ледникового периода. Блокирование солнечного света вулканическим пеплом и похолодание вызвало среди всех животных (и человека, конечно) множество органических изменений. В том числе гигантизм, утолщение костной ткани, позднее половое созревание. Саблезубые тигры и саблезубые кошки, гигантские олени и прочие странные существа, которые официальная наука преподносит как некие исчезнувшие виды — вовсе таковыми не являлись. Создала ли их некая ее величество дарвиновская Эволюция или Господь Бог — не так важно, важно, что никакого экологического смысла саблезубый тигр или гигантский олень не имели, впрочем, как и пещерный медведь никак не мог быть ни биологическим видом, ни подвидом. Что вообще делать медведю в пещере в стабильной экосистеме?