Я иду по тропе, ведущей на вершину плато, у подножия скалы добывают в ямах кефекил или кафинское мыло, из залежей мыльной глины, встречающейся среди отложений зеленого песчаника. Не доходя до вершины, я остановился, чтобы осмотреть несколько больших крипт, первых из сколько-нибудь значительных, встреченных мною на восточном побережье Крымского полуострова. Они имеют от 15 до 20 футов высоты соответственно тому, измерять ли их при входе или внутри, их глубина составляет 40 футов, а одна в два раза больше в ширину. Они высечены в верхней части мела таким образом, чтобы нуммулитовый известняк, гораздо более компактный, служил потолком. Два из этих гротов примыкают друг к другу, будучи разделены лишь меловой стенкой в два фута толщиной, в которой проделана дверь. Все эти крипты, не представляющие в своем внутреннем расположении ничего особенного или примечательного, служат сегодня прибежищем для овец, и здесь накопился толстый слой навоза, который используют для обогревания, подобно шахте с каменным углем*. (*Крипты более или менее сохранившиеся, со следами рукотворной обработки, встречаются также в скалах к югу от феодосийской дороги и деревни Мелек, где протекает ручей, орошающий самые прекрасные луга в Крыму. Говорят, что они дают до 30 ООО копен сена в год.) Вид, открывающийся из второй крипты, сам по себе заслуживает, чтобы ради него немного свернуть с дороги. Видна прекрасная горная гряда вдоль горизонта и на втором плане — долина Карасубазара, город разместил на возвышении свои бесчисленные красноче-репичные крыши среди зелени садов.

Обширная вершина скалы, слегка поросшая травой и плоская как стол, сегодня предоставлена стадам коз и овец и так пустынна, что трудно заподозрить, как она гудела еще недавно от страстных речей татарских сборищ.

После царствующей семьи Гиреев самым могущественным родом в Крыму были Ширины, владевшие обширными землями от Карасубазара до Керчи и обладавшие значительными привилегиями, которыми они были обязаны некоему Данги-бею, спасшему во время мятежа последнего отпрыска семьи Гиреев, подвергшейся истреблению. Знать, уставшая от безвластия, возвела потом этого молодого человека в ханское достоинство, последний осыпал Данги и его семейство, от которых происходят Ширины, милостями в знак своей признательности, во всем Крыму только они имели прерогативу брать в жены дочерей из рода Гиреев. Пейсоннель сообщает также о другой традиции, согласно которой Ширин, соратник, Чингис-хана, первым вступил в Крым и завоевал его, отсюда претензия этого рода на то, что у них больше прав на трон, нежели у царствующей семьи.

Эти привилегии и могущество способствовали амбиции и духу оппозиции, из-за чего они нередко становились опасными противниками ханов, при малейшем поводе для недовольства глава рода, носящий титул Ширинов, созывал свою партию, и вскоре можно было видеть, как главы всех семейств со своими вассалами стекались на вершину этой скалы, которая гудела от стука копыт многих тысяч лошадей и призывов к мести или к мятежу, вот почему русские также назвали ее Ширинская гора*. (*Паллас. Путешествие по Крыму. Т. II, с. 271 и 387. Peysonnel. Traite sur le commerce de la Mer Noire, t. II, p. 269.)

Лит.: Дюбуа де Монпере Фредерик. Париж, 1843 г. // Путешествие в Крым. // Перевод с французского Т.М. Фадеевой.

***