Утренний туман еще не совсем рассеялся, но мы уже ясно могли видеть прекрасную панораму, развивавшуюся вокруг нас на весьма далекое расстояние. С одной стороны простиралась темная равнина степи, где взор не находил никакого предмета, на котором бы мог остановиться, с другой море, тихое, гладкое, как обширное озеро, ближе повсюду вокруг нас возвышались гряды гор и холмов, постепенно понижавшиеся до равнин, простирающихся у их подошвы. При этом попеременно то набегали облака, закрывавшие солнце, то вдруг солнце, освободясь от них, осыпало своими лучами все эти картины, перед нами расстилавшиеся.

Древние называли эту гору Берозусом, но кроме того греки давали еще имя Трапезоса какой-то горе, находившейся в Тавриде, может быть, оба имени были даны одной и той же горе Чатыр-Дагу. Это тем более вероятно, что здесь нет ни одной горы, у которой вершина представляла бы такое сходство с геометрической трапецией, как вершина Чатыр-Дага. Самое татарское название, сложенное из двух слов «шатер» и «гора», очень близко подходит к идее, на которой основано сравнение греков. Впрочем, многие, весьма достойные уважения ученые не согласуются насчет настоящего места, где была гора Трапезос. Некоторые из них даже полагают, что она находилась близ Балаклавы, точно таким же образом в наше время трудно разобраться, где был Криу-Метопон, или Бараний лоб, один из мысов Таврического полуострова, наиболее знаменитый у древних греков.

Спуск с горы в том месте, где мы начали сходить с нее, так крут, что даже сопряжен с опасностью. Но мы искали на этом скате узкую террасу, с которой можно было пройти в большую пещеру. Пещера эта вполне не известна, так она обширна и так много в ней разных переходов, но она замечательна тем, что в ней находятся огромные массы льда, сохраняющегося из года в год, от одной зимы до другой. Мы осмотрели только первую залу, представляющую величественное подземелье, своды которого простираются до 50 футов в вышину.

Лит.: А.Н. Демидов и его «Путешествие в Южную Россию и Крым в 1837 году».

*****