Ответвление справа, на которое обращен взгляд, — это деревня Ай-Василь, приютившаяся у подножия горы Лапата*. Глядя на эти склоны, такие крутые и неприступные, не скажешь, что здесь проходит одна из главных дорог, соединяющих побережье с Бахчисараем. Я захотел совершить этот трудный переход в 15 верст от Ай-Василя до Большого Узен-баша, и ничуть не раскаиваюсь. Вначале, прежде чем достичь деревни Ай-Василь, я поднялся по долине вдоль ручья, ни один английский парк не может предложить столько естественных эффектов, водопадов, прекрасной зелени. В Ай-Василе в садах встречаются деревья хурмы, инжира, грецкого ореха, дуба, теребинтов. Вокруг деревни и над ней появляются залежи сланца и песчаника, заросли низкорослого дуба и грабинника покрывают эту почву, но как только достигаешь залежей известняка, граница которого проходит на высоте примерно 1000 футов, внезапно появляется крымская сосна. Здесь она очень высока и производит прекрасное впечатление. Весь первый пласт, который преодолеваешь по зигзагообразной тропинке, поднимаясь на 700 футов, покрыт ею. На втором пласте главное место занимают можжевельник и грабинник. Третий пласт, образующий гребень горы, представляет собой голую скалу, которую приходится преодолевать извилистой тропой, чтобы достичь лугов Яйлы.

Ничто не заслоняло пейзаж вплоть до самого верхнего обрыва, и я созерцал долину Ялты с восхищением, смешанным с невольным почтением, разглядывая с высоты птичьего полета эту грандиозную картину и море, которое величественно заполняло горизонт по мере того, как я поднимался. Ручьи, бегущие каскадом, можжевельники и крымские сосны образовывали первый план, достойный кисти Клода Лоррена. В обрыве открывается ущелье, пласты которого немного смещены. Здесь все меняется, через это ущелье я поднимаюсь на плато Яйлы, и жаркие солнечные лучи сменяются холодным воздухом, который пронизывает меня до костей, и густым ледяным туманом, окутывающим меня со всех сторон. Это обычный переход, и чтобы не заблудиться на плато Яйлы, с его печальными обнаженными скалами, через каждые 20 шагов сложены кучи камней, отмечающие дорогу, вплоть до мест, где на северном склоне вновь появляются леса. Здесь нас застала ночь, и горе тому, кто отважится в эти часы на подобный переход по самой адской из крымских дорог, его выручит только инстинкт его лошади.

Но вернемся на побережье и спустимся в Ялту. Продолжение в следующей статье.

Лит.: Дюбуа де Монпере Фредерик. Париж, 1843 г. // Путешествие в Крым. // Перевод с французского Т.М. Фадеевой.

****