А в конце лета в Симферополь приехали Желябов и Меркулов (в дальнейшем — предатель, послуживший «на совесть» жандармерии). Побывали во многих симферопольских домах, прикидывали — не здесь ли, в Крыму, сосредоточить все силы и рассчитаться с деспотом. Немало способствовал Желябову Василий Тимофеевич Голиков, состоявший подрядчиком по работам на Лозово-Севастопольской железной дороге. Осматривали пути, проезды, но на территории полуострова не нашлось подходящего места.

Обсуждали и план покушения. А затем Желябов, Голиков, Дзвонкевич, Меркулов (тогда он носил фамилию Яковенко) в один из жарких, нестерпимо солнечных дней конца симферопольского лета отправились вчетвером на пустынный Феодосийский тракт. Там на выжженной пустоши стали упражняться в метании камней, равных по весу разрывным бомбам. Может, уже Андрею Желябову виделся решающий день 1 марта 1881 г.?

Осенью пробралась сквозь жандармские кордоны к матери в Приморское (под Севастополем) Софья Перовская. Василий Львович, брат, вспоминал: «Я получаю телеграмму из Симферополя, вызывающую меня с лошадью немедленно. Для нас ясно было, что она от Сони Накануне ее приезда с вечера (это была суббота) мы отпустили кухарку на целый воскресный день Соня покашливала, жаловалась на грудь и носила шерстяную фуфайку. Соня ласкалась к матери, однако веселости не обнаруживала и тоже подготовляла мать к своей скорой гибели в казенной крепости или на эшафоте Уехала Соня от нас на другой день, прощаясь с матерью, горячо обнимала и целовала ее руки»

Лит.: Игорь Гасско. / Сто лет спустя.

***