В 1832 г. умер И А. Стемпковский, и ученый лишился единственной поддержки. Биограф отмечает, что «П. Дюбрюкс, обремененный уже летами, почти в нищете, и движимый единственно любовью к науке, отправляется производить свои исследования от Керчи до Опука па расстоянии 60 верст». А вот выдержка из письма самого П. Дюбрюкса: « с начала февраля у меня нет огня в комнате, случается часто, что по два, по три и по четыре дня сряду я не зпаю другой пищи, кроме куска дурного хлеба. Давно уже отказался я от моей бедной чашки кофе без сахару, которую пил я по утрам. Солдатский табак покупаю я,тогда, когда у меня есть лишние две копейки». Очевидно, в жизни ученого произошли какие-то крутые перемены, и незадолго до своей смерти в августе 1835 г. он остался в совершенном одиночестве. Бумаги его, пишет внук, «по некоторым домашним обстоятельствам» не попали к его сыновьям, а «переходили через несколько рук и преимущественно таких лиц, которые не знали вовсе ни их содержания, ни их важности» Часть бумаг была отыскана одним из сыновей П. Дюбрюкса, но многое навсегда утрачено для науки.

26—28 июня 1884 г. в Керчи проходили торжества по случаю прибытия в город известного наполеоновского маршала Мармона, герцога Рагузского, которого сопровождал генерал-губернатор Новороссийского края граф М. С. Воронцов.

Позднее в описании этой поездки французский маршал высказал ряд любопытных суждений о Крыме и, в частности, о Керчи. Чрезвычайно внимательный к своим соотечественникам, Мармон фиксирует в своем дневнике все встречи с французами — в Одессе ли, Симферополе или Феодосии. Делает он это в России и Турции, в Сирии, Палестине, Египте, везде. Но в дневнике его путешествия нет ни слова о Дюбрюксе. По-видимому, уже тогда Дюбрюкс не принимал участия в городской жизни или был в одной из своих далеких археологических экскурсий. Возможно и другое: ученый был болен и его не удосужились позвать, как бывало ранее, когда высокопоставленным гостям именно он демонстрировал археологические раскопки и музей. Остается лишь сожалеть о несостоявшейся встрече двух соотечественников. Тогда, наверняка, мы знали бы о Дюбрюксе больше, ибо маршал Мармон был писателем по-военному точным и любознательным.

Лит.: Игорь Шургая. // У истоков боспорской археологии.

***