Плиний и Птолемей также пишут о мысе Парфений, что они, несомненно, заимствовали у Страбона. Из собственного выражения последнего ясно, что он имеет в виду безымянную тавр-скую богиню Деву, но он не делает ни малейшего намека на Ифигению, хотя в XI книге пишет, что Орест и Ифигения отправились из таврической Скифии в Каппадокию.

По моему мнению, слова Страбона доказывают лишь тот факт, что существовало множество храмов девственного божества на таврическом побережье. Колонисты Херсонеса нашли на высоком мысу, отделявшем их от Палакия (Балаклавы) храм, который тавры этого города воздвигли на краю скалы, и согласно своему обычаю восприняли этот новый культ, отождествив его с культом Дианы. Именно так мне это представляется.

Тем не менее, все авторы, желая вычитать у Страбона больше того, что там сказано, перенесли место действия греческого мифа на мыс Парфений близ Херсонеса. Если Ифигения и таврская богиня — одно и то же, то, разумеется, можно дать ее имя руинам храма, которые еще видны на краю мыса, но искать там следы Ореста, Пилада, царя Фоанта и т.д. противоречило бы первоначальной традиции.

Возвращаясь к вопросу о множестве святилищ таврской богини, я отметил бы, что все они находились на краю утесов, с высоты которых жрецы сбрасывали свои жертвы прямо в море. Эти места, внушавшие ужас, издали видные мореплавателям, получили название «священных» (айя — от греч. «Хагиос»), его носит мыс Парфений, мыс Айя близ Ласпи, и сам Аюдаг, хотя предполагают, что это название происходит от татарского «Аю» — медведь.

Лит.: Дюбуа де Монпере Фредерик. Париж, 1843 г. // Путешествие в Крым. // Перевод с французского Т.М. Фадеевой.

****