Кизильташ также имеет свои легенды. Кизильташские татары рассказывают, что одна молодая девушка, спасаясь от преследователя, искала спасения на этой скале, видя, что скрыться не удается, она бросилась вниз со скалы. Падение ее было столь удачным, что она оказалась у ее подножия невредимой. Греки или тогдашние жители селения, в благодарность посвятили это место Богу и построили здесь монастырь. Они добавляют, что название Кизильташ (красный камень) следует произносить Кызилташ (камень Девы), хотя настоящее имя явно первое — достаточно взглянуть на скалу, бока которой действительно имеют красный оттенок, подобно скалам Кизил-коба.

Эта древняя легенда, унаследованная татарами от греков, возможно, имеет отношение к девственному божеству тавров, к Ифигении, к жертвам, которых сбрасывали с вершины скалы. Не содержит ли она намек на историю Ифигении, который объяснил бы, как эта чужестранка была спасена и посвящена служению богине? Что касается монастыря, о котором упоминается в легенде, то это, по-видимому, выдумка татар, ибо на самой скале нет и следа церкви или часовни. Но, разумеется, для такой церемонии как таврская, для их жертвоприношений, нет места более подходящего, алтаря более прекрасного и лучше видного огромной толпе зрителей. Тогда можно было бы интерпретировать название Гелин-кая (камень смеха)* (*Телао (греч.) я смеюсь, насмехаюсь.), и предположить, что у него такое же происхождение, как у сардонического смеха сардских детей, которые со смехом убивали своих отцов старше 70 лет ударами палок и сбрасывали их с высоты скалы.

Другие рассказчики легенд изменяют что-нибудь в том, что я только что пересказал: речь всегда идет о деве, но она не убегает, не бросается со скалы, напротив, как и дева Золотого кургана близ Керчи, она обитает на вершине скалы и каждый год в канун св. Иоанна (наш Иван Купала. — Прим. пер.) она является прохожим, угощает их, с нетерпением ожидая избранника, возлюбленного, с которым разделит хранимые ею сокровища.

Я вновь подчеркиваю, сколь необычайно обнаружить ту же самую легенду о девственном божестве, которое обитает на скале или на вершине холма, хранит сокровища для своего возлюбленного и появляется ежегодно в канун св. Иоанна, повторяемую на столь больших расстояниях — от Боспора Киммерийского до острова Рюген*. (*Дева окрестностей Керчи появляется на вершине знаменитого Золотого кургана, в Ки-зильташе на вершине Гелин-кая, в Покрои, в Литве она сидит на невысоком холме посреди заливных лугов реки Крои, на острове Рюген она находит приют на Waschstein de Stubbenkammer, огромном гранитном валуне, который возвышается над водами реки.) Эта дева может быть только богиней Лиго или Лидо литовцев и латышей, их Венера, богиня Любви и Дружбы, почитаемая ими и сегодня в песнях, в ее честь ежегодно справляются праздники в канун св. Иоанна. Женщины с песнями устремляются в леса и на берега речек в поисках цветов, которым они приписывают чудесные свойства. Мужчины зажигают большие костры на лесных полянах или среди полей или поджигают глыбу смолы, укрепленную на высоком шесте, и пляшут вокруг с факелами, потом они совершают процессии вокруг своих домов и владений. Итак, после сказанного мною о девственном божестве тавров пусть каждый строит свои гипотезы сообразно тому, что он сочтет более подходящим.

Лит.: Дюбуа де Монпере Фредерик. Париж, 1843 г. // Путешествие в Крым. // Перевод с французского Т.М. Фадеевой.

****