Я так часто говорил о храме Ифигении, что необходимо объяснить, что я имею в виду. Ибо мне давно уже говорили, что я противоречу сам себе, доказывая, что подлинный храм Ифигении и девственного божества тавров находился на вершине Криуметопона (Аюдаг) на морском побережье. Но я повторял также, что это святилище, если оно и было главным, и то, которое традиционно связывают с Ифигенией, не были единственными, так, я назвал и описал мыс Айя (Святой Мыс) близ Ласпи, увенчанный руинами Кокия-исар: затем я добавил, что Айя-бурун близ монастыря св. Георгия также являлся одним из святилищ тавров Палакия (лестригоны Гомера). Не может быть никаких сомнений по этому поводу: херсонские монеты и самый текст Страбона свидетельствуют об этом. Ясно, что Страбон под «неким божеством» подразумевает девственную богиню тавров, а не греческих Минерву и Диану, похожих на нее.

Гераклейцы, основывая Херсонес, застали уже сложившийся культ и, согласно древнему похвальному обычаю тогдашних греков, с уважением отнеслись к этому местному культу, наряду с богами, которых принесли с собой (Геркулес и Диана): обнаружив большое сходство между таврским божеством и своей Дианой, они смешали оба этих божества под именем Дианы таврической, постаравшись лишь избавить таврский культ от его древней жестокости. Таким образом, таврская богиня имела свой «Парфенон» в городе и свой «храм» на мысу Парфений, несомненно, на том самом месте, где некогда совершались человеческие жертвоприношения.

Но эта таврская богиня — несомненно не что иное, как Ифигения, и Геродот ясно говорит об этом. Итак, вот мое обоснование определения, данного вместе с Палласом, Кларком и многими другими храму монастыря св. Георгия: только не станем искать здесь место действия спора великодушных друзей Ореста и Пилада

Лит.: Несколько слов о географии и древней истории крымского побережья. // Дюбуа Де Монпере Фредерик. Перевод Т. М. Фадеевой.

***