После царской кухни наступила очередь обеспечения его запасами вина, для чего служили кратеры и кубки. Вино содержалось в четырех глиняных амфорах небольшого размера, прислоненных к стене справа. В них был найден лишь землистый осадок. На ручке одной из них можно было прочесть OAZI и выше APETON, между ними виднелась рыба. Эта ваза заключала в себе вино с о. Фасос, довольно распространенное, если судить по количеству амфор с этим клеймом, находимых в гробницах.

Два больших кратера, естественно, находились подле амфор, так как вино у скифов пили из кратеров, где его смешивали с водой*. (*Геродот, граф Потоцкий. Путешествие в Астраханские степи и т.д., 11. 169.)

Первый, ближе ко входу, был из серебра и имел 17 дюймов 8 линий (1 линия — 2,25 мм. — Прим. пер.) в диаметре, он опирался на очень низкую ножку, имеющую лишь 10 л. высоты. Внутри он сильно пострадал от окисления. В нем лежали четыре сосуда для питья, один в виде маленького серебряного горшка, довольно хорошо сохранившийся (IV серия, лист 23, фиг. 2, 3, 4, 5 и 6, в естественную величину). Самая большая ваза, фиг. 6, украшена золоченой чеканкой, изображающей легко узнаваемых птиц и рыб Черного моря и Боспора Киммерийского. Справа изображена утка, которая ныряет и хватает добычу, под ней плывут губан и осетр, еще дальше баклан на лету схватил мелкую рыбешку, которую г-н Агассиз не смог определить.

Вторая ваза, фиг. 5, поменьше размером, но той же формы, она без ножки, сферической формы с бортиком по горлышку. Видно, что это были чаши, которые передавали по кругу, а не ставили на стол. Рельефная чеканка варьирует сюжет, изображенный на золотой пластине — обкладке колчана. Середина, изображенная на листе 24, фиг. 2, занята сценой борьбы кабана, в которого вцепился когтями лев. Справа кавказский козел (у русских — тур, Capra ibex Гульда, Сарга Caucasica Шинца), терзаемый двумя пантикапейскими грифонами, которые нападают на него спереди и сзади. Слева олень Херсонеса подвергся той же участи — его терзает лев, в то время как самка гепарда (Felis jubata) с разинутой пастью готова схватить его за горло.

Чеканные изображения третьей вазы (лист 23, фиг. 4, и лист 24, фиг. 3) практически повторяют рельеф предыдущей вазы. Сцена оленя, терзаемого львом и самкой гепарда, составляет его главное украшение.

Роль, которую играют кабан, олень и горный козел в окружении грифонов и львов, подтверждает объяснение, данное мной этим аллегорическим сценам, так как в этих рельефах явно присутствует намек. Лев Фана-гории и грифон Пантикапея не без умысла всегда представлены победителями, тогда как олень Херсонеса, горный козел Кавказа* и кабан Кубани всегда изображены в роли терзаемых и побеждаемых ими. (*Не будем упускать из виду, что древняя Колхида, составившая после завоевания часть Боспорского царства, называлась Кадзария, и что это название происходило от кадзаро -козел.)

Четвертая ваза, серебряная, похожа на чашу с ножкой, с двумя ручками и крышкой (IV серия, лист 23, фиг. 2 и 3). На краю чаши выгравировано слово ЕРМЕО, которое трудно перевести иначе, как «я пью в честь Меркурия»: о ер мес действительно был последним кубком и последним возлиянием в честь Меркурия. Крышка его была украшена чеканными золочеными арабесками, фиг. 2.

Лит.: Дюбуа де Монпере Фредерик. Париж, 1843 г. // Путешествие в Крым. // Перевод с французского Т.М. Фадеевой.

***